Избранные романы: Трудный путь. Волшебный час. Про - Страница 24

— В Буркина-Фасо он тоже попал по субконтракту? — спросил Ричер.

— Должно быть.

— Наше правительство имело к этому отношение?

— Не исключено. Мой чиновный знакомый, кажется, немного нервничает.

Ричер кивнул:

— Потому и помогает, верно? Не как военпол — военполу. Просто крупный чиновник хочет держать ситуацию под контролем. Снабжает нас информацией в частном порядке, чтобы мы не наломали дров и не спровоцировали публичный скандал.

Полинг промолчала. На ее сотовый опять поступил вызов. Она слушала с полминуты, записала в блокноте символ доллара, две цифры и шесть нулей и закончила разговор.

— Двадцать один миллион долларов, — объявила она. — Наличными. Вот сколько Лейн отхватил в Африке.

— Вы были правы. Немалые крохи.

Полинг кивнула:

— Весь контракт стоил сто пять миллионов, тамошнее правительство взяло деньги из главного резервного фонда.

— Понятно. Сколько будет, если двадцать одно поделить на два?

— Десять с половиной, — ответила Полинг.

— Вот именно. Выкуп за Кейт — ровно половина того, что заплатила Буркина-Фасо. Теперь в этом виден какой-то смысл. Вероятно, Лейн забрал пятьдесят процентов как свою долю. Хобарт вернулся и решил, что за свои страдания имеет право на долю Лейна.

— Разумно, — согласилась Полинг.

— Я бы все деньги потребовал, — сказал Ричер.

Сотовый Полинг зазвонил в очередной раз.

— Имеем адрес, — сказала она. — Он проживает с сестрой в доме на Хадсон-стрит. Держу пари, между Лерой и Кларксон.

— С замужней сестрой, — добавил Ричер. — А то бы ее фамилия была в телефонной книге.

— Овдовевшей. Думаю, она оставила себе фамилию мужа.

Вдовая сестра звалась Ди Мари Грациано, и ее адрес на Хадсон-стрит, разумеется, фигурировал в телефонной книге. Полинг вошла в базу данных городского налогового управления.

— Квартира со стабильной рентой. Живет в этом доме уже десять лет, — сообщила она, скопировала номер карточки социального страхования Ди Мари и скормила в другую базу данных. — Тридцати восьми лет. Доход невелик. Работает от случая к случаю. Покойный муж тоже служил в морской пехоте. Умер три года назад.

Полинг вошла в поисковую систему, напечатала в окне «Ди Мари Грациано» и щелкнула клавишей ввода. Посмотрела на результаты и увидела нечто такое, что заставило ее выйти из поисковой системы и войти в «Лексис-Нексис».

— Полюбуйтесь, — сказала Полинг. — Она судилась с правительством, со штатом и с министерством обороны.

Полинг включила принтер и передала Ричеру распечатки. В течение пяти лет Ди Мари Грациано вела настоящую войну, пытаясь выяснить судьбу брата, Клэя Джеймса Хобарта.

— Все силы на это бросила, — заметила Полинг.

— Как Патти Джозеф, — сказал Ричер. — Повесть о двух сестрах.

— В Пентагоне уже через год знали, что Хобарт жив. Знали, где он находится. Но помалкивали четыре года. Обрекли эту несчастную на муки неизвестности.

— Но что бы она смогла? Бросить все и лететь в Африку вызволять его в одиночку? Вернуть на родину, чтобы здесь его судили за убийство Энн Лейн?

— Против него не было ни единой улики.

— Что в итоге? — спросил Ричер.

— Итак, Хобарт обзавелся новым партнером, как только вернулся. Таким, кому доверяет? Человеком верным? Может, это его сестра? Мог ли голос, что вы слышали в машине, принадлежать женщине? Вы говорили про легкий голос.

— Говорил.

— Значит, похожий на женский.

— Возможно. Грегори мне сказал, что в Хэмптонсе появлялась какая-то женщина. Толстуха. Они с Кейт поговорили.

— Может, это и была Ди Мари. Может, она просила денег. Может, Кейт ее отшила, и это стало последней каплей.

— Здесь дело далеко не в деньгах.

— Из этого вовсе не вытекает, что деньги совсем ни при чем, — возразила Полинг. — На долю Ди Мари пришлось пять миллионов с хвостиком. Она могла принять их как своего рода компенсацию. За все пять лет глухого молчания.

— Возможно, — повторил Ричер.

Полинг сняла с полки адресную книгу Нью-Йорка и уточнила, где именно на Хадсон-стрит находится дом.

— Южнее Хаустон-стрит, — сказала она. — Между Вандем-стрит и Чарлтон-стрит, а не между Кларксон и Лерой. Но до них от дома четверть часа пешком.

— У них руки в крови и деньги в кармане. Полинг, они уже на Кайманах.

— Что нам остается?

— Отправиться на Хадсон-стрит и молить Бога, чтобы след не совсем остыл.

Расклад сил был не в пользу Ричера и Полинг — они были безоружны, а Полинг дважды беседовала с Хобартом после исчезновения Энн Лейн, когда обстоятельно допрашивала всех людей Лейна. Впрочем, уверенность Ричера в том, что квартира на Хадсон-стрит окажется пустой, уравновешивала невыгоды их положения.

Привратника тут не держали. Пятиэтажная жилая «коробка» была облицована тускло-красным кирпичом. У черной двери поблескивала алюминиевая панель вделанного в стену домофона. Десять черных кнопок. На табличке у номера 4л — аккуратная надпись «Грациано».

— Лифта нет, — заметила Полинг. — Центральная лестница. Длинные узкие квартиры во всю длину дома, по две на этаже. 4л — четвертый этаж, левая сторона.

Ричер нажал на кнопки всех квартир, кроме 4л, и громко, но неразборчиво произнес:

— Ключи куда-то запропастились.

Панель дважды зажужжала, и Полинг открыла дверь.

Лестница начиналась в правой части центрального вестибюля.

— Подождем, — сказал Ричер. — По меньшей мере двое жильцов обязательно высунутся узнать, кто посеял ключи.